По мотивам посторонних звуков.
Я уже писал как-то в свое время об этом. О том, что в квартире, особенно на кухне, с завидным постоянством слышатся звуки неопределенной природы. Стук — не стук, но что-то звонко-дробное, будто на пол падает одновременно несколько легких пластмассовых палок, например, лыжных. Грешу на холодильник, потому что эти звуки слышатся именно оттуда, где стоит этот агрегат...
Сегодня, когда я снова услышал эти звуки в непосредственной близости от себя — сидел в это время за столом, спиной к холодильнику, — в моей голове внезапно зародилась история. Что-то вроде страшилки.
Под катом — махонькая мистическая зарисовка.читать дальшеКак только оно очутилось здесь, то поняло, что ему повезло. Невообразимо повезло.
Это человеческое обиталище было наименее защищенным — всего несколько сотен "замков". Не сравнить с теми, которые имели тысячи тысяч охранных слоев-дверей, называемыми для простоты "замками", не пускающими подобных им в мир людей. Мир живых. Мир, в котором есть еда. Много-много еды. Жадный мир, огородившийся от них миллионами дверей. И они, снедаемые голодом, вынуждены вгрызаться в них, снова и снова, от "замка" к "замку", пока кому-нибудь из них не посчастливится добраться до "бреши", которая чем слабее, тем лучше.
Ему посчастливилось.
Эта "брешь" была настолько слабой, что оно даже и не думало действовать осмотрительнее. Потише. Голод подгонял его, заставляя торопливо сгрызать "замок" за "замком", и те проваливались, оседая тяжелыми черными обломками с оглушающе грохочущим скрипом. Но хозяин "бреши" слышал всего лишь легкий перестук — оно это знало.
Время здесь и там, куда оно стремилось, текло по-разному. Здесь — словно тягучая смолистая река. Там — быстрым ручейком.
Оно неумолимо приближалось к своей желанной цели. "Замки" падали под его натиском, и их становилось все меньше и меньше.
Человек даже не вздрогнул, когда снова услышал знакомый уже звук, донесшийся из кухни.
Он лишь поерзал на удобном кресле, подвернул под себя левую ногу и, положив на нее книгу, перевернул страницу...