Закрытый котел под опасным давлением.
Ценой жизни
Драббл на рисунок.
Ангст.
В главных ролях: Сириус Блэк.
Около 700 слов.…Сириус не помнил, как и когда смог добраться до Годриковой Лощины. Очнувшись, будто вынырнув из тяжелейшего забытья, он увидел вблизи от себя могильные плиты, на которых были высечены имена, дорогие его сердцу…
После тринадцати лет заточения в Азкабане, в самой страшной тюрьме, которую могло выдумать и создать магическое общество, Сириус Блэк сумел-таки вырваться из него на свободу. Еще никто из заключенных Азкабана не смог этого совершить.
Ненависть к предателю.
Ненависть к самому себе за собственную глупость, из-за которой погибли его друзья.
Желание заслужить прощение у них. И все равно, что они мертвы.
Вот что удерживало его от сумасшествия, неизбежного для любого, кто оказывался в стенах Азкабана на годы, на всю оставшуюся жизнь.
Сириус ждал, сам не зная чего. Он просто выживал в стенах своей камеры и ждал. Разум его оставался ясным, невзирая на постоянное ужасающее внимание со стороны дементоров, стражей Азкабана, с их способностью высасывать из заключенных все хорошее, что еще оставалось в их душах, в их воспоминаниях.
Но его воспоминания всегда оставались неприкосновенными. Дементоры никогда не могли добраться до них, потому что им не интересны чувства и мысли пса.
Способность к анимагии в эти тяжелейшие для Блэка годы буквально спасла его.
И он ждал. Ждал…
Ну, кто из министерства магии мог предположить, что одна махонькая заметка в магическом еженедельном издании окажет немалое влияние на ход дальнейших после нее событий!
Всего-то лишь колдография в газете, которую случайно оставил министр Корнелиус Фадж, лично взявший на себя кураторство над самым опасным преступником магического общества на тот момент, каковым он считался тогда.
Сириус не испытывал никакой злобы или ненависти к министру, смысла в этом он просто не видел. Главное, Блэк благодаря ему, своему редкому посетителю, по его вскользь оброненным фразам, узнавал скудные новости о том, что происходило там, за стенами Азкабана.
Но предпринять решительные действия впервые за все годы заключения его подстегнул оставленный посетителем на стуле номер «Ежедневного пророка». Сириус без труда узнал в крысе на колдографии того, кого до сих пор считал мертвым благодаря своей же заслуге!..
Шел дождь. Было темно и очень холодно. Бродяга устало лег на землю, прямиком на могилу похороненных друзей, Джеймса и Лили.
Со стороны показалось бы, что грязный, лохматый, черный пес улегся рядом с надгробиями, на которых можно было прочитать имена четы Поттеров, погибших в один день.
- Сириус!.. Открой глаза, друг!
- Сириус!..
Мужской и женский голоса упрямо звали его. Такие знакомые, такие родные.
Он открыл глаза и… тут же вскочил с места.
Дождь больше не шел. И тьма рассеялась. Потрясенный Сириус видел рядом с собой тех, кого потерял и кого больше не ожидал увидеть.
- Джеймс, Лили! – Блэк невольно шагнул к ним. – Вы мне снитесь или?..
- Сириус, дружище, – молодой мужчина, с квадратными очками на носу и лохматыми вихрами на голове, мягко улыбнулся, протягивая ему свою правую руку. – Пожалуйста, не казни себя больше, хватит. Мы не держим на тебя зла, поверь. Ты слишком много думаешь о своей вине перед нами, так много, что удерживаешь нас здесь. Не надо. Просто живи и защити нашего сына. Защити своего крестника, Сириус!..
Лили ничего не говорила, только улыбалась, глядя на него. А ее зеленые глаза были полны печали. Казалось, еще немного, и она расплачется. Но этого не произошло. Все так же улыбаясь, Лили коснулась его левой рукой.
Они стояли перед ним, крепко обнимая его за плечи.
Блэк, не выдержав, судорожно всхлипнул и обнял их обоих.
- Джеймс… Лили…
Время словно остановилось.
Ощущение теплых рук на его плечах. Живое тепло в его руках.
Джеймс и Лили. Это они. Погибшие друзья, простившие его.
Разбуженный чьими-то звучавшими вдалеке голосами, пес тут же принял оборонную стойку и мотнул головой из стороны в сторону. Это оказались всего лишь случайные прохожие, чьи голоса донеслись до чуткого слуха пса. И чего им не спится в такую погоду?
Дождь даже не прекращался, превратившись к концу ночи в мелкую морось. Но вдалеке, на горизонте, как раз там, где должно было подниматься рассветное солнце, сквозь тучи просвечивались его оранжевые всполохи.
Значит, распогодится скоро, дождь-морось закончится.
Отряхнувшись от облепившей его шерсть дождевой влаги, Блэк быстро взглянул на плиты, на надписи с именами его друзей, словно прощаясь с ними, и черной тенью прошмыгнул мимо чужих могильных плит, подальше от кладбища.
И вперед, к своему крестнику, которого не видел тринадцать лет и которого собрался защитить, во что бы то ни стало. Даже ценой собственной жизни.
Link.
Драббл на рисунок.
Ангст.
В главных ролях: Сириус Блэк.
Около 700 слов.…Сириус не помнил, как и когда смог добраться до Годриковой Лощины. Очнувшись, будто вынырнув из тяжелейшего забытья, он увидел вблизи от себя могильные плиты, на которых были высечены имена, дорогие его сердцу…
После тринадцати лет заточения в Азкабане, в самой страшной тюрьме, которую могло выдумать и создать магическое общество, Сириус Блэк сумел-таки вырваться из него на свободу. Еще никто из заключенных Азкабана не смог этого совершить.
Ненависть к предателю.
Ненависть к самому себе за собственную глупость, из-за которой погибли его друзья.
Желание заслужить прощение у них. И все равно, что они мертвы.
Вот что удерживало его от сумасшествия, неизбежного для любого, кто оказывался в стенах Азкабана на годы, на всю оставшуюся жизнь.
Сириус ждал, сам не зная чего. Он просто выживал в стенах своей камеры и ждал. Разум его оставался ясным, невзирая на постоянное ужасающее внимание со стороны дементоров, стражей Азкабана, с их способностью высасывать из заключенных все хорошее, что еще оставалось в их душах, в их воспоминаниях.
Но его воспоминания всегда оставались неприкосновенными. Дементоры никогда не могли добраться до них, потому что им не интересны чувства и мысли пса.
Способность к анимагии в эти тяжелейшие для Блэка годы буквально спасла его.
И он ждал. Ждал…
Ну, кто из министерства магии мог предположить, что одна махонькая заметка в магическом еженедельном издании окажет немалое влияние на ход дальнейших после нее событий!
Всего-то лишь колдография в газете, которую случайно оставил министр Корнелиус Фадж, лично взявший на себя кураторство над самым опасным преступником магического общества на тот момент, каковым он считался тогда.
Сириус не испытывал никакой злобы или ненависти к министру, смысла в этом он просто не видел. Главное, Блэк благодаря ему, своему редкому посетителю, по его вскользь оброненным фразам, узнавал скудные новости о том, что происходило там, за стенами Азкабана.
Но предпринять решительные действия впервые за все годы заключения его подстегнул оставленный посетителем на стуле номер «Ежедневного пророка». Сириус без труда узнал в крысе на колдографии того, кого до сих пор считал мертвым благодаря своей же заслуге!..
Шел дождь. Было темно и очень холодно. Бродяга устало лег на землю, прямиком на могилу похороненных друзей, Джеймса и Лили.
Со стороны показалось бы, что грязный, лохматый, черный пес улегся рядом с надгробиями, на которых можно было прочитать имена четы Поттеров, погибших в один день.
- Сириус!.. Открой глаза, друг!
- Сириус!..
Мужской и женский голоса упрямо звали его. Такие знакомые, такие родные.
Он открыл глаза и… тут же вскочил с места.
Дождь больше не шел. И тьма рассеялась. Потрясенный Сириус видел рядом с собой тех, кого потерял и кого больше не ожидал увидеть.
- Джеймс, Лили! – Блэк невольно шагнул к ним. – Вы мне снитесь или?..
- Сириус, дружище, – молодой мужчина, с квадратными очками на носу и лохматыми вихрами на голове, мягко улыбнулся, протягивая ему свою правую руку. – Пожалуйста, не казни себя больше, хватит. Мы не держим на тебя зла, поверь. Ты слишком много думаешь о своей вине перед нами, так много, что удерживаешь нас здесь. Не надо. Просто живи и защити нашего сына. Защити своего крестника, Сириус!..
Лили ничего не говорила, только улыбалась, глядя на него. А ее зеленые глаза были полны печали. Казалось, еще немного, и она расплачется. Но этого не произошло. Все так же улыбаясь, Лили коснулась его левой рукой.
Они стояли перед ним, крепко обнимая его за плечи.
Блэк, не выдержав, судорожно всхлипнул и обнял их обоих.
- Джеймс… Лили…
Время словно остановилось.
Ощущение теплых рук на его плечах. Живое тепло в его руках.
Джеймс и Лили. Это они. Погибшие друзья, простившие его.
Разбуженный чьими-то звучавшими вдалеке голосами, пес тут же принял оборонную стойку и мотнул головой из стороны в сторону. Это оказались всего лишь случайные прохожие, чьи голоса донеслись до чуткого слуха пса. И чего им не спится в такую погоду?
Дождь даже не прекращался, превратившись к концу ночи в мелкую морось. Но вдалеке, на горизонте, как раз там, где должно было подниматься рассветное солнце, сквозь тучи просвечивались его оранжевые всполохи.
Значит, распогодится скоро, дождь-морось закончится.
Отряхнувшись от облепившей его шерсть дождевой влаги, Блэк быстро взглянул на плиты, на надписи с именами его друзей, словно прощаясь с ними, и черной тенью прошмыгнул мимо чужих могильных плит, подальше от кладбища.
И вперед, к своему крестнику, которого не видел тринадцать лет и которого собрался защитить, во что бы то ни стало. Даже ценой собственной жизни.
@темы: ГП, картинки, ссылки, мое творчество, чужое творчество
-
-
15.01.2015 в 00:09И какое же чудо... слов нет. Спасибо, Сев! Это даже не бальзам на душу, это феликс фелицис в чистом виде.
-
-
15.01.2015 в 20:05В прошлом году еще начал его писать, в декабре. И все никак не получалось дописать. А вчера как нахлынуло!..) Спасибо тебе за такой отзыв!
читать дальше